Охрана природы как культурной ценности (на примере Природного архитектурно-археологического музея-заповедника «Дивногорье»)

Экологические проблемы в стране и способы их решения, на которые в этом, 2017 году обращается особое внимание, имеют много аспектов, в том числе и природоохранный в узком значении этого слова, обращенном к сохранению территориальных объектов.

Часть территорий в стране уже давно выведена из какого-либо хозяйственного оборота, и процесс увеличения таких площадей  не закончен. Все эти выделенные участки нетронутой или слабо нарушенной земли продолжают жить своей жизнью, изначально включены в естественный оборот воды, химических и биологических веществ как внутри себя, так и, будучи открытыми системами, в оборот с окружающими ландшафтами, тем самым являя собой фрагменты глобального кругооборота вещества и энергии. Существуют они только благодаря ему, сохраняя и воспроизводя состав и структуру растительного покрова и почв, всю биотопическую систему как целое из века в век, в прошлом и настоящем. В поддержании этих процессов хотя бы в отдельных точках Земли и состоит задача человека разумного на данном историческом этапе.

Выбор участков для заповедания исходит из трех основных принципов. Во-первых, это так называемые «эталоны природы», обязанность которых служить образцами самоорганизации природных процессов и важнейшими объектами научных исследований. Разнообразие таковых потенциально практически неограниченно. Другая функция, для выполнения которой желательно выделение значительных площади во всех географических зонах, во всех экономически развитых субъектах – это поддержание водного и геохимического балансов. Нарушение последних не раз приводило и приводит к трудно предсказуемым и негативным для людей последствиям, грозит изменением почвенно-климатических параметров, засухами и наводнениями, другими катаклизмами по крайне мере регионального масштаба, лишает экосистемы устойчивости и, тем самым, увеличивает социальные и хозяйственные проблемы. Третья функция – сохранять биологическое разнообразие на всех уровнях организации живого – видовом, популяционном, биоценотическом, во всех его ипостасях, имея в виду сложные связи и перенос вещества, энергии и информации между живыми объектами разного эволюционного статуса, разных экологических ниш, разных трофических уровней. В этом качестве любая природная экосистема есть кладезь образцов морфологических, физиологических, клеточных, генетических, адаптивных и иных структур – всех достижений биологической эволюции. Биоразнообразие – наша страховочная подушка в самых опасных и непредвиденных случаях.

Такова теоретическая, во многом уже апробированная и подтвержденная практикой, концепция существования ООПТ – особо охраняемых природных территорий. На практике ее реализация в разных регионах огромной страны имеет свои особенности в связи, во-первых, с географическим положением и ландшафтной спецификой (полярные районы принципиально отличаются от южных пустынь, а горные системы от приморских равнин). В этом отношении при выборе площадей для ООПТ применяют один их двух подходов – «сохраняем типичное» и «бережем уникальное». И то, и другое является научной ценностью высокого порядка, подобно, соответственно, традициям (научным школам) и инновациям (внесистемным свежим идеям). Весьма значимым для воплощения в жизнь упомянутых выше принципов является культурный или цивилизационный фактор, который обусловливает меру понимания конкретными людьми во властных структурах и обществе в целом всей важности экологических проблем и роли в их решении выделенных охраняемых площадей. Особого внимания заслуживает разработка критериев ценности тех или иных объектов.

Трансконтинентальный перелет на самолете ночью замечателен сам по себе. А тому, кто не спит, смотрит в окно и при этом в глубине душе переживает не только за свою жизнь, но и за судьбу планеты, он дает прекрасную возможность ощутить реальную меру освоенности человеком земного пространства. Соотношение огоньков на площадях разного размера внизу и сменяющих их темных участков говорят о многом. В одних случаях это свидетельство степени аграрной освоенности, в других, иногда поражающая масштабом огромность непригодных для жизни местностей (мертвые и отработанные земли, безжизненные каменистые или песчаные пустыни, арктические снега). Но есть третья категория таких «черных пятен» – это затаившиеся на ночь лесные (таежные), степные и тундровые пространства, наполненные жизнью, самодостаточные в своем развитии и являющиеся для людей истинным богатством, необходимым и воспроизводимым ресурсом воздуха, воды, энергии и красоты в разном его воплощении. Заметим, что сохранения требуют участки всех трех типов пространств – и зоны интенсивного освоения, и «пустыни», и первородной природы. В данном случае нас будет интересовать первый из перечисленных тип, в котором идёт естественный процесс восстановления «первородности» и культурный процесс переосмысления ценности всех имеющихся и создающихся объектов природы.

В нашей стране, в основном на севере и востоке, созданы колоссальной величины природные резерваты – в полярных широтах это Большой арктический заповедник, который занимает площадь в 4 млн. га в Красноярском крае, уникальный о. Врангеля – 2.2 млн. га, заповедник Таймырский (более 1 млн. га), национальный парк Русская Арктика (Архангельская обл., почти 1.5 млн. га) и др. Огромные территории занимают ООПТ в лесной зоне – нацпарк Югыд-ва (Коми республика, 1.9 млн. га), Джугджурский в Хабаровском крае (860 тыс. га), Печоро-Илычский (более 700 тыс. га), Байкало-Ленский заповедник (660 тыс. га) …, список можно продолжить. Подобными природоохранными  структурами обеспечены и основные горные массивы, среди них  нацпарк Тункинский (Саяны, 1.2 млн. га). Алтайский (почти 880 тыс. га) и Кавказский (280 тыс. га) заповедники и др. Всего в России насчитывается 103 заповедника и 49 национальных парков, а также сотни и сотни ООПТ местного уровня, управляемые или контролируемые подразделениями министерств (или комитетов, названия меняются) природных ресурсов и экологии. За счет в основном «гигантов» доля площади, занятой ООПТ, превышает в стране 12 % (при рекомендациях Международного союза охраны природы 10%). При всем лукавстве подобных статистических данных и слабых возможностях контроля труднообозримых и еще более труднодоступных пространств, успехи нашей страны здесь очевидны.

Но так ли, как Сибирь и Дальний Восток, обеспечены «зелеными парашютами» остальные части страны, например, европейская, где некоторые типы ландшафтов не просто нарушены, но практически исчезли с карты. Много ли заповедных территорий на обширных безлесных пространствах, в областях развитого земледелия. Это касается, прежде всего, степной зоны, в отношении которой еще в начале 20 века специалисты говорили о 90% распаханности земель. Мало того, что существующие здесь немногие заповедники относительно невелики, но, важно отметить, что большинство из них изначально нацелено не на охрану титульных растительных сообществ, а, по сложившейся традиции, поддержания и даже увеличения лесного компонента ландшафтов. Не забыты, что важно для субаридных (засушливых) условий, и речные поймы. Примером такого асимметричного отражения в структуре ООПТ зонального типа растительности служит Воронежская область, центральный регион нашей чернозёмной житницы.

Рис. 1. Карта ботанических районов и округов Воронежской области (Камышев, Хмелев, 1976): Б – Среднерусская лесостепная провинция; В – Южнорусская степная провинция. Дивногорье расположено западнее г. Лиски (старое название Георгиу-Деж)

Два известных и довольно крупных заповедника этой области – Воронежский (31 тыс. га) и Хоперский (более 16 тыс. га) – находятся в северной её части, которая по разным схемам районирования относится к Среднерусской лесостепной провинции (Камышев, Хмелёв, 1976) и представляют, первый, сосновые леса и дубравы, а второй – пойменные типы местности. Помимо них на территории области, по данным Департамента природных ресурсов и экологии на начало 2017 г. существует еще 215 ООПТ местного значения. Все вместе, включая 4 заказника федерального значения и памятники природы (165 объектов), они составляют только порядка 1,5% площади области (Михно, 2005). Однако и эти объекты в очень небольшой степени представляют собственно степные ландшафты, а к югу (Кантемировский, Богучарский районы) их доля снижается. Вообще, южнее широтной линии, разделяющей Среднерусскую лесостепную и Южнорусскую (Причерноморскую) степную провинции  Евразиатской степной области в Воронежской области (рис. 1) отмечены (включены в соответствующие списки) лишь мелкие ООПТ местного значения, а в Южно-Калачском степном физико-географическом районе  их вообще нет. Фактически не охраняемые, от случая к случаю контролируемые и не исследуемые учеными, они остаются, при высокой вероятности уничтожения или деградации, важным потенциальным природоохранным ресурсом.

Здесь, как и в других регионах, определенную позитивную роль в сохранении и изучении объектов природы могут играть памятники культуры, в случае, разумеется, если они имеют достаточную и представительную площадь. В Российской Федерации зарегистрировано 103 музея-заповедника и 41 музей-усадьба, которые в целом занимают  менее 0.3% площади страны (сравним с 12% ООПТ, подведомственных Минприроды!), причем в более чем половине субъектов федерации (52) они отсутствуют как таковые.

В Воронежской области функции охраны природы в значительной мере выполняет уже хорошо известный за пределами региона Природный архитектурно-археологический музей-заповедник «Дивногорье», расположенный, если говорить о широтном положении (510 с.ш.), почти в самой середине области, в восточной части Лискинского района, у границы с Острогожским, в переходной полосе между зонами лесостепи и степи.
Примечательно ландшафтное положение Музея-заповедника (далее МЗ) на востоке Среднерусской возвышенности при впадении реки Тихая Сосна в Дон в его среднем течении (рис.2). Небольшая часть обширной поймы этих двух рек также входит в зону ответственности МЗ, хотя основные объекты охраны связаны со степными пространствами на плакоре, разного размера балками и меловыми склонами (Бережной, Мильков, Михно, 1994). Его площадь в современных границах составляет 1100 га. Попробуем посмотреть, каковы реальные природоохранные возможности МЗ как организации культуры, какие реально возникают проблемы и как они решаются.

Рис. 2. Спутниковый снимок территории музея-заповедника «Дивногорье»
(белый цвет – меловые обнажения склонов оврагов и балок)

Как гласит одно из базовых положений «Государственной стратегии формирования системы достопримечательных мест, историко-культурных заповедников и музеев-заповедников РФ» (2008), современный музей-заповедник есть учреждение культуры, созданное для обеспечения сохранности, восстановления, изучения и публичного представления целостных территориальных комплексов культурного и природного наследия, материальных и духовных ценностей в их традиционной исторической (культурной и природной) среде. По существу, природная среда признается культурной ценностью того же порядка, что и объекты, созданные человеком (Ганнибал, 2012). Это очень важный вывод для обоснования мер по охране ландшафтных, растительных и животных объектов в МЗ. Есть смысл внимательно прочитать и некоторые другие авторитетные соображения по этому поводу. Так, в определении МЗ (БСЭ, 1974) есть указание на то, что, кроме учреждений культурно-просветительных, это и «хранилища памятников естественной истории». Но таковыми памятниками могут быть признаны любые участки земли, где так или иначе сохранились растения и другие организмы, характерные для этих мест в прошлом. Кроме того, за сравнительно новым понятием «достопримечательные места» возможно и даже следует признать, вслед за культурными, и объекты природы. Да и сами памятники культуры, в частности в МЗ «Дивногорье», который иногда называют «музеем под открытым небом», вписаны в природный контекст и часто неотделимы от него. Несколько лет назад я уже приводил пример закона Республики Молдова «о Музеях» (Ганнибал, 2012), где в Ст. 8 написано, что «в состав музейного фонда входят объекты движимого и недвижимого имущества, в том числе: природные объекты, представляющие флору, фауну, натуральные или благоустроенные ландшафты». К вопросу об искусственных и «полуестественных» ландшафтах мы вернёмся немного позже, а пока напомним о главном международном документе, Конвенции ЮНЕСКО «Об охране всемирного культурного и природного наследия» (1972 г.), который определил основные направления всей природоохранной деятельности на многие годы вперед. Важно не только то, что культурные и природные ценности здесь поставлены в один ряд, но отмечено, что в наследие включаются объекты, приобретающие со временем культурную или природную ценность. Так, отдельные растения и их совокупности могут менять эстетическую (культурную) ценность в течение одного сезона; приобретать или терять свою потенциальную хозяйственную (культурную) ценность или полезность на протяжении нескольких лет; иметь историческую (культурную) ценность, которая с каждым годом в целом и по мере накопления новых данных, имеет тенденцию только расти (Ганнибал, 2008, 2010).

Дивногорье как место весьма примечательное, прежде всего выступающими на фоне береговых меловых склонов останцами - дивами, известно из письменных источников еще XIV века. Они были хорошо видны из поймы Дона, с проплывающих по реке кораблей. С середины XVII века Дивногорье уже упоминается в связи со старинным Маяцким городищем. В это же время здесь создаются первые православные пещерные церкви. А первые попытки археологов исследовать комплекс памятников салтово-маяцкой культуры относятся к началу XX века. После длительного перерыва, связанного в разрухой, войнами, голодом, в 1970-е годы начинаются систематические работы экспедиции Академии наук по изучению памятника на всем пространстве его проявления – на городище, селище, могильнике и месте гончарного производства. Благодаря этой активности и массе интересных находок не только времени Хазарского каганата – аланов и праболгар (IX – X вв.), но и эпохи бронзы (11 тыс. лет назад), а также верхнего палеолита (40 – 35 тыс. лет назад), в 1988 г. здесь сначала создается филиал Воронежского областного краеведческого музея, а через 3 года уже собственно музей-заповедник. Еще в 1917 г., посетив эти места, знаменитый географ, редактор многотомного издания «Россия. Полное географическое описание нашего отечества» (1899-1914) Вениамин Петрович Семенов-Тян-Шанский предлагал создать здесь резерват по образу и подобию американских национальных парков. В этом и других случаях (например, в отношении Пушкинского уголка в Псковской области – ныне Музея-заповедника А.С.Пушкина «Михайловское») при создании подобных заповедников он считал первичной именно природную составляющую, как устойчивый и естественным образом воспроизводимый после нарушений фон исторических событий или формирования великой личности. Уже в наше время (Бережной, Бережная, 2007) этот вопрос обсуждается в теоретическом и даже практическом плане. В самые последние годы, с осознанием значимости этого культурно-природного комплекса в масштабе просторов восточно-европейской России, успехами в его изучении и восстановлении, результатами 25-летней работы коллектива МЗ, намечен планомерный путь к включению музея в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Имея в виду специфику МЗ как учреждения культуры с его подчинением соответствующему областному Комитету, штатным расписанием гуманитарного типа, неизбежным и очевидным акцентом на просветительскую деятельность и научное исследование культурно-исторического блока объектов – археологических и архитектурных, природа остается важной темой в программах и планах, ежедневной работе коллектива. Научная деятельность обеспечивается собственными малыми силами, а также приезжающими учеными и студентами из Воронежа и обеих столиц. Собственно охраной территории в 11 км2 занимаются штатные сотрудники.

Рубежами МЗ служат в основном естественные природные объекты – русла рек Дон и Тихая Сосна, днища (тальвеги) крупных балок, в некоторых местах их роль реально выполняют дороги и границы хутора Дивногорье. Долину Дона в этом месте отличает высокий и довольно крутой коренной правый берег, сложенный мелами и мергелем,  а на плакоре – сильная степень рассечённости местности (рис. 3). Густота оврагов и балок достигает в этом районе 0.6-1.2 км на км2 площади, а глубина их колеблется от 10 до 100 м (Степи русской равнины, 1994). Непосредственно в пределах МЗ разница в уровне верхних и нижних частей балок не превышает 60 м. При этом самые высокие абсолютные отметки  в заповеднике достигают 230 м, а уровень воды у берега реки Дон почти на 100 м ниже. Все это обусловливает высокую активность эрозионных процессов. При очень сильных ливнях на первую надпойменную террасу селевым потоком выносятся многочисленные и крупные глыбы мела, заполняя водой и камнями огороды селян, и этой апокалиптической картины мы были свидетелями. Подвержен эрозии маломощный слой типичных черноземов на плакоре, еще больше страдают  рендзины или дерново-карбонатные почвы прибалочных склонов небольшой крутизны. Для коренных склонов долины Дона характерны обнажения мела. В пойме, куда сносится материал и где долгое время весной стоит вода, формируются гидрогенные слоисто-зернистые карбонатные почвы. Все перечисленное является природным богатством МЗ и его проблемами.

 
Рис. 3. Система оврагов и балок правобережья Дона между г. Острогожском и г. Лиски (на карте старое название – Георгиу-Деж).

Многие представители известной воронежской ландшафтной школы Ф.Н. Милькова (А.В.Бережной, В.Н.Двуреченский, В.В.Михно и др.) изучали район Дивногорья. Ими выделены и подробно охарактеризованы три основных типа местностей: плакорный, склоновый и пойменный, каждый с набором разных, частью уникальных, урочищ. Работали здесь и ботаники Воронежского университета, полный флористический список из почти 700 видов и перечень фитоценозов был составлен сотрудницей музея М. В. Чернобыловой (1999). Автору статьи, в процессе полевой практики студентов ботанико-географов СПбГУ в течение нескольких лет (2000 – 2011), в связи с руководством аспирантской работой Л.А. Панкратовой  по изучению восстановления степных сообществ, а также в результате работы по гранту Глобального экологического фонда «Сохранение биоразнообразия», совместно с В.А.Агафоновым и М.В.Чернобыловой (1998-2000), довелось изучать территорию с геоботанической точки зрения.

Основная проблема сохранения природы в условиях плакора состоит в том, что на момент заповедания этой территории в 1991 г., значительная её часть продолжала распахиваться, и даже в начале нового века эта практика в небольшой мере продолжалась, хотя выпас скота прекратился гораздо раньше.  Переходный период затягивался, а вместе с ним и процессы восстановительной сукцессии. Кроме того, никто не мог точно сказать, на какие типы фитоценозов в качестве условно климаксовых или исторических надо ориентироваться. При всей несхожести ситуации с природными резерватами, в МЗ появляется возможность отслеживать сукцессионные процессы на залежах, а при их завершении стать обладателями ценных свидетельств становления коренных сообществ, которых ООПТ как правило не имеют. Как было установлено (Панкратова, 2009), первые этапы восстановления проходят очень быстро, последующие тоже не требуют веков и практически через 50 лет наступает относительно устойчивое состояние фитоценотической системы. Некоторые маргинальные по отношению к бывшим в использовании площадям участки, в качестве природных образцов, дают основание считать, что на плакоре, в зависимости от положения в слабоволнистом рельефе, будут преобладать ковыльно-разнотравные степи, типчаковые или житняковые, и даже сообщества, «застрявшие» в своем развитии на стадии мятлика узколистного или пырея ползучего. Возможны и иные варианты. Вопрос о сохранении всего ли набора фитоценозов или отдельных его типов переходит в сферу выбора общей концепции заповедника – эталонной (потребует создания по сути нового, вторичного степного эталона для региона определенного масштаба), балансовой (для этого, вероятно, площадь МЗ слишком мала) либо, и скорее всего, с доминированием идеи биоразнообразия. Пока же появляется возможность просмотреть, как уже говорилось, весь спектр потенциальных растительных композиций. Интересный опыт мы наблюдали во время студенческой ознакомительной поездки в 2003 г. в Германию, где воплощались природоохранные задачи на землях, выведенных несколько лет назад из сельскохозяйственного оборота. Модная парадигма биоразнообразия, превратившаяся в жупел, диктовала периодически нарушать естественные процессы восстановления, чтобы иметь по возможности полное разнообразие состояний, соответствующих разным стадиям сукцессии. Такой путь и в нашем случае может считаться приемлемым (хотя и очень затратным), если главной задачей МЗ признается просветительская или научная (экспериментальная). В этом контексте нелишне вспомнить, как на протяжении многих десятилетий поддерживается классическая степная растительность в природных заповедниках Курской и Белгородской областей. Её сохранение обеспечивается ежегодным или иной периодичности скашиванием травы, заменяющим когда-то пасшихся там диких копытных, позднее – многочисленного поголовья лошадей частных и общественных хозяйств. Создание в Дивногорье зонального эталона растительности потребует дополнительных и постоянных усилий такого же рода. Но их результатом может стать воссоздание природной обстановки (средневековой дикой степи) бродивших здесь кочевых племён, что без сомнения станет прежде всего ценностью культурной. Такой уже многолетний опыт  имеется в Тульской области на территории МЗ «Куликово поле», где частично воспроизведена в натуре предполагаемая картина степного ландшафта конца XIV века.

Еще труднее выбрать природоохранную концепцию в отношении участка, где располагаются остатки городища IX-X веков и крепости на высоком берегу Дона. Разнообразие форм уже нарушенных археологическими раскопками рельефа и почв, создание максимально технически возможного исторического образа не оставляет практически никаких шансов для фитомелиоратора. К счастью, на открытом ветрам и солнцу месте, с выходом меловых пород на поверхность, естественные процессы зарастания растениями (кальцефитами) здесь проходят медленно, так что сложившийся облик городища , вероятно, может оставаться  таким очень долго.

Тяжелым, как принято считать, наследием длительной эксплуатации земли в целом и несовершенных методов её обработки на огромных площадях черноземного региона являются разномасштабные следы эрозионных процессов. Самый большой овраг в центре заповедника имеет древнюю историю, о чем можно судить по сохранившимся там следам гончарного производства. Овраги и балки всегда считались неизбежным злом (потеря посевных площадей, ценных черноземных почв и др.), при этом часть вины брали на себя земледельцы, они же, по возможности, старались с ним бороться. Однако со временем, в связи  с созданием в степной зоне заповедных территорий и проблемой сохранения биоразнообразия,  появилось понимание ценности этих эрозионных форм. Именно там, иногда только там, можно найти многие виды растений и животных, которые в свое время были вытеснены с плакоров. Здесь сосредоточен семенной запас, страхующий нас от полной потери в будущем не только редких видов, но и самых обычных, характерных для фоновых степных сообществ. Овражная система, таким образом, становится особым и важным природоохранным объектом, в определенном смысле культурной ценностью.

Рис. 4. Вид на пойму рек Дона и Тихой Сосны с вершины берегового склона

Своеобразным урочищем, созданным искусственным путем, являются лесополосы. Ширина их достигает 60 м, а основной породой является ясень обыкновенный. Одни из этих линейных объектов располагаются вдоль верхней кромки берегового склона. Их появление связано с защитой от размывания склонов и, тем самым, проходящей внизу железной дороги, построенной еще в конце 19 века и сопровождавшейся уничтожением части меловых столбов – Див. Другие лесополосы служат тем же целям и огибают внутренние овраги, предотвращая их рост. В этих искусственных древесных посадках травяная составляющая  формировалась естественным образом. Вопрос сохранения таких естественно-искусственных образований также неоднозначен. Во-первых, они уже имеют свою историю и являются, таким образом, памятниками культуры. Во-вторых, в качестве природных объектов, они живут по своим законам – деревья сохнут и периодически выпадают, изменение освещенности под кронами ведет к сокращению популяций одних видов трав и появлению новых. В целом за счет лесополос увеличивается биоразнообразие как животного, так и растительного мира. Наши исследования обнаружили интересный факт:  под деревьями оказалось больше степенных видов растений, чем рядом же на открытом пространстве, где раньше была пашня, а сейчас идет активный восстановительный процесс. Таким образом, искусственные (полуприродные) объекты такого рода оказываются важными элементами природоохранной структуры МЗ.

Рис. 5. Вид на береговой склон с Дивами со стороны поймы р. Тихая Сосна

Рис. 6. Зимний вид на музей-заповедник и х. Дивногорье

Склоновый тип местности – результат разрушительных процессов и одновременно объект охраны (рис. 5 и 6). На его поверхности поселяются многие виды организмов, в данном случае очень специфичные, приспособленные к жизни на карбонатном субстрате. Во многом именно благодаря им многие участки в регионе приобретают статус ООПТ. Особую группу видов составляют  растения так называемых «сниженных Альп» – ледниковых реликтов неогенового времени: осока низкая, шиверекия подольская, проломник Козо-Полянского и др. На этих же склонах можно видеть довольно редкий кустарник – махалебку (антипку) из семейства Розоцветных, ни сроки, ни причина появления которого неизвестны.  Принятие концепции сохранения биоразнообразия должно обеспечить этому виду продолжение жизни в Дивногорье, как и многим другим, в  том числе инвазивным видам. Это еще одна проблема, отношение к которой в природных заповедниках однозначно – чужакам не место в естественных сообществах, будь то леса или степи. В МЗ позиция по этому вопросу может быть совершенно иной.

Рис. 7. Балка Голая. На переднем плане шалфей поникший, на заднем – административное здание заповедника.

Долгое время оставалась неясной ситуация на западной границе заповедника, проводимой по дну Балки Голой (рис. 7). Прогон и выпас коров здесь производился еще относительно недавно, периодически там поджигали сухую траву. При этом склон южной экспозиции принадлежал музею, а северной – хозяйствующему субъекту. На одном были разреженные сообщества кальцефилов, другой отличался  высокой задернованностью, видовым разнообразием и мощным слоем черноземной почвы. На дне оврага в течение ряда лет сообщества бурьянистых и сорных видов постепенно менялись на злаково-богаторазнотравные с красочным аспектом шалфея сухостепного. Проведению какой-либо природоохранной политики в таких условиях мешает правовая неопределенность. Появление в балке в последние годы сурков (рис. 8), повышает ценность этого ландшафтного элемента и дает основание для пересмотра границ. В этом и других подобных случаях у музея-заповедника, однако, есть рычаги, связанные с приданием каким-либо территориям статуса объекта культуры.

Рис. 8. Южные склоны балки Голой, заселенные сурками

Несколько слов о пойменном типе местности, который представлен в МЗ заливными лугами (рис. 4). Высокие травостои со злаками, кровохлебкой, краснокнижным видом – шпажником тонким и мн. другими в той или иной мере ценными растениями здесь каждый год выкашиваются, как и много лет назад. Работы проводятся в середине лета после обсеменения большинством видов, обеспечивая в целом стабильность состава и структуры фитоценозов. Как и в других, уже рассмотренных нами типах ландшафтов, научная обоснованность и юридическая правомерность хозяйственных мероприятий может быть поставлена под сомнение в ООПТ, а в МЗ вопрос может решаться с учетом дополнительных культурных критериев.

Хочется отметить еще один аспект охраны природы в связи с задачами и возможностями именно музеев-заповедников. Проезжающий на поезде по участку дороги от Лисок к Острогожску, заметит даже на фоне тянущейся вдоль меловой стены несколько крупных выработок этого полезного материала, начина со ст. Откос. Две из них находятся в относительной близости от заповедника – с востока (Крупенниковский) и запада (Копанище). Для большинства людей это язвы на теле Земли, примеры грубого  и разрушительного вмешательства человека в природу. Неизвестно, решаются ли вопросы рекультивации этих карьеров, в чем можно сомневаться, однако природоохранный аспект здесь, безусловно, присутствует, не говоря о собственно экологических проблемах.  Ведь в принципе, древнее городище мало отличается от карьера, но одно является объектом культуры и ценностью высокого порядка, а вырытой с использованием современных технологий огромной яме, вероятно, придется еще столетия дожидаться признания этого качества. Однако вид карьера не уступает по силе впечатления каньону на территории МЗ (рис. 9) и не идет ни в какое сравнение с тем же маяцким городищем. Посещение разработок мела в Копанище туристами, гостями Дивногорья, было бы полезно с точки зрения возможности обсуждения разных проблем экологии, охраны природы в обычных формах (просветительская задача). С другой стороны, великолепное зрелище, в котором сливаются мощь человека и природы, создавшей в процессе эволюции огромную массу и разнообразие живого (все эти морские организмы, сформировавшие меловые отложения), с одной стороны,  и геологических процессов планетарного масштаба. Разве нет здесь элементов культурной, т.е. осознанной ценности, познавательной и эстетической (красота), выявленной человеком, пусть и имевшим при этом иные цели.

Рис. 9. Меловой карьер у п. Копанище зимой. Летом он выглядит почти так же.

Заключая разговор об охране природных объектов как культурной ценности, надо еще раз отметить особую роль учреждений культуры, в нашем случае музеев-заповедников. Их задача, если не сказать миссия, насыщая знанием и смыслом различные элементы окружающего нас мира, расширять мысленное пространство человека. Как писал великий организатор такого пространства в Пушкинском уголке Псковской области С.С. Гейченко (Статьи, …, 2004), «заповедник – книга, написанная вещами», в число которых он включал «камни, мох, снежинки и пни, падающие с деревьев листья, яблоки, зверей и рыб, птиц  и травы, гравий и даже пыль». Рациональным ООПТ такая задача не под силу. Музей-заповедник имеет преимущество перед ними, большую степень свободы в постановке проблем и выборе способов их решения. Культурную ценность придается объектам нами. В условиях современного очеловеченного ландшафта, обилия искусственных и полуприродных  его элементов, стоит задача сохранения и изучения не только незатронутых цивилизацией территорий, но всех реально существующих, имеющих разную историю и облик достопримечательных природных мест, защита которых прописана в обязанностях музеев-заповедников.

Список литературы

1. Бережной А.В., Бережная Т.В. 2007. Дивногорье: прошлое, настоящее, будущее. Воронеж: Научная книга. 152 с.
2. Бережной А.В., Мильков Ф.Н., Михно В.В. 1994. Дивногорье: природа и ландшафты. Воронеж: ВГУ. 128 с.
3. Ганнибал Б.К. 2008. Проблема соотношения культурного и природного ландшафтов (на примере степного музея-заповедника «Дивногорье», Воронежская область) // Экологические проблемы музеев-заповедников. Матер. 10-й Всерос. науч. конф. (Москва, 15-17 ноября 2005 г.). М. С. 294-298.
4. Ганнибал Б.К. 2010. Растения как потенциальные объекты музейного фонда // Михайловская пушкиниана. Вып. 51. Пушкинский заповедник. С. 112-115.
5. Ганнибал Б.К. 2012. Культурная ценность природных объектов музея-заповедника "Дивногорье"// Дивногорский сборник: Труды музея-заповедника "Дивногорье". Вып. 3/ под ред. А.З. Винникова, М.И. Лыловой; Природный, архитектурно-археологический музей- заповедник "Дивногорье" – Воронеж: Научная книга.  С. 45-50.
6. Камышев Н.С., Хмелев К.Ф. 1976. Растительный покров Воронежской области и его охрана  Воронеж: ВГУ. 181 с.
7. Михно В.Б. 2005. Ландшафтные аспекты оптимизации экологической обстановки Воронежской области / В.Б. Михно // Вестн. Воронеж. ун-та. Сер. География и геоэкология. № 2, С. 29-43.
8. Панкратова Л.А. 2009. Восстановительные сукцессии степной растительности агроландшафтов Воронежской области (музей-заповедник «Дивногорье»). // Автореф. дис. … канд. географ. наук. СПб.: СПбГУ. 16.с.
9. Статьи, интервью, очерки С.С. Гейченко (1945-1993). 2004. Пушкинские горы – Москва. 286 с.
10. Степи русской равнины (состояние, рационализация аграрного освоения). 1994. М.: Наука. 224 с.
11. Чернобылова М. В. 1997. Растительный покров музея-заповедника «Дивногорье»: авто-реф. дис. ... канд. биол. наук. Воронеж. 21 с.